Давно я ничего не писала. вот, разбудила музу...

[katavastrazh]

НАЗВАНИЕ: Русалка. Рассказ.
АВТОР: КАТАВА
РЕЙТИНГ: Для любых возрастов.
ОПИСАНИЕ: Навеяно песней Rammstein *Stirb nicht vor mir*
СТАТУС: закончен.

ЧИТАТЬ

Ему казалось, что он умер, но продолжает дышать. Тихий, чарующий голос пел, окутывал невидимыми путами и мягко тянул вниз. Он так и не понял, как оказался за бортом лодки. Последнее, что он видел - это испуганное лицо Елены, а потом ледяная вода захлестнула его с головой. Он просто медленно тонул в этом бесконечно темном, бездонном омуте. А голос пел все громче, разливаясь по телу приятной истомой. Он скользнул глубже, растворяясь в этом чудесном, нереальном голосе, сливаясь с ним, впитывая его в себя. Вода уже не была такой холодной, не давила всей своей тяжелой массой на грудь. А когда он снова открыл глаза, то увидел стайку мелких разноцветных рыбешек, метнувшихся от него в разные стороны. Он лежал на мягкой подстилке, искусно сплетенной из каких-то бурых водорослей. Золотистый песок тихо шуршал в такт воды.

Она стояла рядом, смотрела на него своими сверкающими глазами и улыбалась. Словно сотканная из тончайших лучиков света, вся такая хрупкая и беззащитная. Длинные белые волосы мягкой паутинкой окутывали ее полупрозрачное тело.

– Ты проснулся! – прозвенел колокольчиками ее голос.

Ему показалось, что он где-то он уже его слышал. Только вот где, он не мог вспомнить.

- Я Нии’айя, – пропело снова волшебное существо. – Теперь ты принадлежишь мне.

- Я умер? – спросил он вдруг, и в груди тихо заныла пустота.

- Нет, - ответило существо. – Я же сказала, теперь ты принадлежишь мне. – Она склонила свою голову чуть набок и снова улыбнулась.

- Чего ты хочешь?

- Тебя. – Она легко и невесомо подплыла к нему ближе. – Я буду любить тебя! – Полупрозрачные руки обхватили его шею, а к губам прикоснулся огонь.

Вихрь непонятных эмоций взорвался в его голове. Вокруг все закружилось, завертелось, сливаясь в одну непонятную полосу. Казалось, мир раскололся на части. Что-то перевернулось внутри. Но уже ничего не было важно. Только это невообразимо прекрасное существо затмило все сознание.

Он судорожно прижал ее к себе, плавно опускаясь на песок. Руки со страстью блуждали по ее телу. Мягкому и такому податливому. Что-то окутывало сладкой пьянящей дымкой, тянуло навстречу неизведанному. А потом вдруг все прекратилось. Растаяли вмиг все эмоции, и перед глазами возник образ милой чудесной девушки в светлом сарафанчике.

- Елена… - прошептал он, освобождаясь от объятий Нии’айи. – Елена… - прошептал он снова.

- Забудь ее, - существо попыталось притянуть его обратно к себе, - есть только ты и я.

- Я тебя не люблю! – отстранился он, словно выжигая все внутри этими тремя словами.

Сверкающие глаза потухли, превратились в угольно-черные. Она метнулась вверх и завизжала. Боль сотрясла все ее тело. Существо заплакало и рассыпалось на тысячи маленьких воздушных пузырьков.

Ну что ж, ты прошел испытание, - прозвенел в голове его голос. – Можешь уходить.

Он посмотрел наверх, туда, где вдалеке слабо колыхались солнечные блики, потом оттолкнулся ногами от дна и поплыл.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он почувствовал, что ему не хватает дыхания. Вода становилась все прохладнее и темнее. Кровь застучала в голове, когда тело начало сопротивляться, чтобы сделать вдох. Он заработал ногами сильнее.

Вынырнул на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Здесь уже царила ночь. Озеро молчало. Доплыв до берега, он тяжело выбрался на землю, цепляясь за траву руками.

Как дошел до маленького неприметного домика на окраине леса, он не помнил. Перед глазами все плыло. Он поднялся по скрипучему крыльцу, колотя в слабенькую деревянную дверь.

Елена! – из горла вырвался лишь слабый хрип. – Елена!..

Она открыла не сразу, бросилась, подхватив его под руки, и тут же осела.

Он смотрел на ее покрытое глубокими морщинами лицо, гладил некогда черные, теперь уже белоснежные от седины волосы. Она держала его слабыми руками и плакала. Слезы лились из ее выцветших глаз.

- Шестьдесят лет, - прошептала она тихо. – Все эти годы я ждала…

Он взглянул на свои собственные руки, постаревшие и морщинистые, будто кто-то всего за одну ночь выпил всю его жизнь. На безымянном пальце слабо поблескивало золотое колечко.

- Наконец-то, я дома, - улыбнулся он и умер.

Она обняла его крепче и прижала к себе.

Утром их так и нашли мертвыми, лежащих в объятиях друг друга, двух стариков.